Неточные совпадения
Хлестаков, молодой
человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя
в голове, — один из тех
людей, которых
в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и
действует без всякого соображения. Он не
в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Я, конечно, не хочу этим выразить, что мундир может
действовать и распоряжаться независимо от содержащегося
в нем
человека, но, кажется, смело можно утверждать, что при блестящем мундире даже худосочные градоначальники — и те могут быть на службе терпимы.
Хотя она бессознательно (как она
действовала в это последнее время
в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить
в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно
в отношении к женатому честному
человеку и
в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела
в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
— Поэтому для обрусения инородцев есть одно средство — выводить как можно больше детей. Вот мы с братом хуже всех
действуем. А вы, господа женатые
люди,
в особенности вы, Степан Аркадьич,
действуете вполне патриотически; у вас сколько? — обратился он, ласково улыбаясь хозяину и подставляя ему крошечную рюмочку.
Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти
в голову
человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот,
в чьей голове родилось больше идей, тот больше других
действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как
человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Странное дело! оттого ли, что честолюбие уже так сильно было
в них возбуждено; оттого ли, что
в самых глазах необыкновенного наставника было что-то говорящее юноше: вперед! — это слово, производящее такие чудеса над русским
человеком, — то ли, другое ли, но юноша с самого начала искал только трудностей, алча
действовать только там, где трудно, где нужно было показать бóльшую силу души.
Употребил все тонкие извороты ума, уже слишком опытного, слишком знающего хорошо
людей: где
подействовал приятностью оборотов, где трогательною речью, где покурил лестью, ни
в каком случае не портящею дела, где всунул деньжонку, — словом, обработал дело, по крайней мере, так, что отставлен был не с таким бесчестьем, как товарищ, и увернулся из-под уголовного суда.
Впрочем, дамы были вовсе не интересанки; виною всему слово «миллионщик», — не сам миллионщик, а именно одно слово; ибо
в одном звуке этого слова, мимо всякого денежного мешка, заключается что-то такое, которое
действует и на
людей подлецов, и на
людей ни се ни то, и на
людей хороших, — словом, на всех
действует.
— Сильно
подействовало! — бормотал про себя Свидригайлов, нахмурясь. — Авдотья Романовна, успокойтесь! Знайте, что у него есть друзья. Мы его спасем, выручим. Хотите, я увезу его за границу? У меня есть деньги; я
в три дня достану билет. А насчет того, что он убил, то он еще наделает много добрых дел, так что все это загладится; успокойтесь. Великим
человеком еще может быть. Ну, что с вами? Как вы себя чувствуете?
— Я вас понимаю и одобряю вас вполне. Мой бедный брат, конечно, виноват: за то он и наказан. Он мне сам сказал, что поставил вас
в невозможность иначе
действовать. Я верю, что вам нельзя было избегнуть этого поединка, который… который до некоторой степени объясняется одним лишь постоянным антагонизмом ваших взаимных воззрений. (Николай Петрович путался
в своих словах.) Мой брат —
человек прежнего закала, вспыльчивый и упрямый… Слава богу, что еще так кончилось. Я принял все нужные меры к избежанию огласки…
Голос Аркадия дрожал сначала: он чувствовал себя великодушным, однако
в то же время понимал, что читает нечто вроде наставления своему отцу; но звук собственных речей сильно
действует на
человека, и Аркадий произнес последние слова твердо, даже с эффектом.
Но даже
в том, как судорожно он застегивал и расстегивал пуговицы пиджака, была очевидна его лживость и тревога
человека, который не вполне уверен, что он
действует сообразно со своими интересами.
—
В скрытой сущности своей это — борьба
людей, которые говорят по Марксу, с людями, которые решили
действовать по Марксу.
Затем он подумал, что вокруг уже слишком тихо для
человека. Следовало бы, чтоб стучал маятник часов,
действовал червяк-древоточец, чувствовалась бы «жизни мышья беготня». Напрягая слух, он уловил шорох листвы деревьев
в парке и вспомнил, что кто-то из литераторов приписал этот шорох движению земли
в пространстве.
Кутузов был величиной реальной, давно знакомой. Он где-то близко и
действует как организатор. С каждой встречей он вызывает впечатление
человека, который становится все более уверенным
в своем значении,
в своем праве учить,
действовать.
К
людям он относился достаточно пренебрежительно, для того чтоб не очень обижаться на них, но они настойчиво показывали ему, что он — лишний
в этом городе. Особенно демонстративно
действовали судейские, чуть не каждый день возлагая на него казенные защиты по мелким уголовным делам и задерживая его гражданские процессы. Все это заставило его отобрать для продажи кое-какое платье, мебель, ненужные книги, и как-то вечером, стоя среди вещей, собранных
в столовой, сунув руки
в карманы, он мысленно декламировал...
В дешевом ресторане Кутузов прошел
в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь, посмотрел на
людей, сидевших под низким, закопченным потолком необширной комнаты; трое,
в однообразных позах, наклонясь над столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и,
действуя зубочисткой, пустыми глазами смотрел на женщину, сидевшую у окна; женщина читала письмо, на столе пред нею стоял кофейник, лежала пачка книг
в ремнях.
Мы, то есть прекрасные
люди,
в противоположность народу, совсем не умели тогда
действовать в свою пользу: напротив, всегда себе пакостили сколько возможно, и я подозреваю, что это-то и считалось у нас тогда какой-то «высшей и нашей же пользой», разумеется
в высшем смысле.
С первого раза невыгодно
действует на воображение все, что потом привычному глазу кажется удобством: недостаток света, простора, люки, куда
люди как будто проваливаются, пригвожденные к стенам комоды и диваны, привязанные к полу столы и стулья, тяжелые орудия, ядра и картечи, правильными кучами на кранцах, как на подносах, расставленные у орудий; груды снастей, висящих, лежащих, двигающихся и неподвижных, койки вместо постелей, отсутствие всего лишнего; порядок и стройность вместо красивого беспорядка и некрасивой распущенности, как
в людях, так и
в убранстве этого плавучего жилища.
В особенности развращающе
действует на военных такая жизнь потому, что если невоенный
человек ведет такую жизнь, он
в глубине души не может не стыдиться такой жизни. Военные же
люди считают, что это так должно быть, хвалятся, гордятся такою жизнью, особенно
в военное время, как это было с Нехлюдовым, поступившим
в военную службу после объявления войны Турции. «Мы готовы жертвовать жизнью на войне, и потому такая беззаботная, веселая жизнь не только простительна, но и необходима для нас. Мы и ведем ее».
В-четвертых,
люди эти насильственно соединялись с исключительно развращенными жизнью (и
в особенности этими же учреждениями) развратниками, убийцами и злодеями, которые
действовали, как закваска на тесто, на всех еще не вполне развращенных употребленными средствами
людей.
В руках Заплатиной Матрешка была золотой
человек, потому что обладала счастливой способностью
действовать без рассуждений.
Познание не есть только интеллектуальный процесс,
в нем
действуют все силы
человека, волевое избрание, притяжение и отталкивание от Истины.
В ней
действовали люди,
в крови которых было рабство.
Поэтому
в истории мира и
человека могут
действовать иррациональные силы, темная свобода, порождающая необходимость и насилие.
В области же действительной жизни, которая имеет не только свои права, но и сама налагает великие обязанности, —
в этой области мы, если хотим быть гуманными, христианами наконец, мы должны и обязаны проводить убеждения, лишь оправданные рассудком и опытом, проведенные чрез горнило анализа, словом,
действовать разумно, а не безумно, как во сне и
в бреду, чтобы не нанести вреда
человеку, чтобы не измучить и не погубить
человека.
— Видите, какая я хорошая ученица. Теперь этот частный вопрос о поступках, имеющих житейскую важность, кончен. Но
в общем вопросе остаются затруднения. Ваша книга говорит:
человек действует по необходимости. Но ведь есть случаи, когда кажется, что от моего произвола зависит поступить так или иначе. Например: я играю и перевертываю страницы нот; я перевертываю их иногда левою рукою, иногда правою. Положим, теперь я перевернула правою: разве я не могла перевернуть левою? не зависит ли это от моего произвола?
Те читатели, которые близко знают живых
людей этого типа, надеюсь, постоянно видели с самого начала, что главные мои действующие лица — нисколько не идеалы, а
люди вовсе не выше общего уровня
людей своего типа, что каждый из
людей их типа переживал не два, не три события,
в которых
действовал нисколько не хуже того, как они у меня.
— Но мое посещение при нем могло бы вам показаться попыткою вмешательства
в ваши отношения без вашего согласия. Вы знаете мое правило: не делать ничего без воли
человека,
в пользу которого я хотел бы
действовать.
— Благодарю вас. Теперь мое личное дело разрешено. Вернемся к первому, общему вопросу. Мы начали с того, что
человек действует по необходимости, его действия определяются влияниями, под которыми происходят; более сильные влияния берут верх над другими; тут мы и оставили рассуждение, что когда поступок имеет житейскую важность, эти побуждения называются выгодами, игра их
в человеке — соображением выгод, что поэтому
человек всегда
действует по расчету выгод. Так я передаю связь мыслей?
Приезд богатого соседа есть важная эпоха для деревенских жителей. Помещики и их дворовые
люди толкуют о том месяца два прежде и года три спустя. Что касается до меня, то, признаюсь, известие о прибытии молодой и прекрасной соседки сильно на меня
подействовало; я горел нетерпением ее увидеть, и потому
в первое воскресенье по ее приезде отправился после обеда
в село *** рекомендоваться их сиятельствам, как ближайший сосед и всепокорнейший слуга.
На меня сильно
действовали эти страшные сцены… являлись два полицейских солдата по зову помещика, они воровски, невзначай, врасплох брали назначенного
человека; староста обыкновенно тут объявлял, что барин с вечера приказал представить его
в присутствие, и
человек сквозь слезы куражился, женщины плакали, все давали подарки, и я отдавал все, что мог, то есть какой-нибудь двугривенный, шейный платок.
В нашем семействе не было
в обычае по головке гладить, — может быть, поэтому ласка чужого
человека так живо на меня и
подействовала.
В этом заключалась единственная льгота, которою пользовались последние, но льгота немаловажная, потому что встречи с матушкой, особенно
в нравственном смысле, даже на самых равнодушных
людей действовали раздражительно.
С этими
людьми я
действовал в социальном единомыслии.
Человек потому постигает тайну вселенной, что он одного с ней состава, что
в нем живут те же стихии,
действует тот же разум.
Он мог надеть новый костюм, завести новую небель, пристраститься к шемпанскому; но
в своей личности,
в характере, даже во внешней манере обращения с
людьми — он не хотел ничего изменить и во всех своих привычках он остался верен своей самодурной натуре, и
в нем мы видим довольно любопытный образчик того, каким манером на всякого самодура
действует образование.
Он доказал Гане, что ничего не делает бесчестного и что напрасно тот называет его жидом; что если деньги
в такой цене, то он не виноват; что он
действует правдиво и честно и, по-настоящему, он только агент по «этим» делам, и наконец что благодаря его аккуратности
в делах он уже известен с весьма хорошей точки
людям превосходнейшим, и дела его расширяются.
Впрочем, известно, что
человек, слишком увлекшийся страстью, особенно если он
в летах, совершенно слепнет и готов подозревать надежду там, где вовсе ее и нет; мало того, теряет рассудок и
действует как глупый ребенок, хотя бы и был семи пядей во лбу.
Генерал Иван Федорович был
в недоумении, очень желал добра «молодому
человеку», но объявил, что «при всем желании спасти ему здесь
действовать неприлично».
Смирение Гермогена и его стоицизм
подействовали на толпу
в обратном смысле. Несколько
человек отделилось и подошло к ключику сначала из любопытства.
Лиза проехала всю дорогу, не сказав с Помадою ни одного слова. Она вообще не была
в расположении духа, и
в сером воздухе, нагнетенном низко ползущим небом, было много чего-то такого, что неприятно
действовало на окисление крови и делало
человека способным легко тревожиться и раздражаться.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой
человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения
в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый
человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя
в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] —
человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима,
человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь
действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
Похвала так могущественно
действует не только на чувство, но и на ум
человека, что под ее приятным влиянием мне показалось, что я стал гораздо умнее, и мысли одна за другой с необыкновенной быстротой набирались мне
в голову.
— Я только того и желаю-с! — отвечал ему Вихров. — Потому что, как бы эти
люди там ни
действовали, — умно ли, глупо ли, но они
действовали (никто у них не смеет отнять этого!)…
действовали храбро и своими головами спасли наши потроха, а потому, когда они возвратились к нам, еще пахнувшие порохом и с незасохшей кровью ран,
в Москве прекрасно это поняли; там поклонялись им
в ноги, а здесь, кажется, это не так!
Я положил, не откладывая, сегодня же утром купить ей новое платье. На это дикое, ожесточенное существо нужно было
действовать добротой. Она смотрела так, как будто никогда и не видывала добрых
людей. Если она уж раз, несмотря на жестокое наказание, изорвала
в клочки свое первое, такое же платье, то с каким же ожесточением она должна была смотреть на него теперь, когда оно напоминало ей такую ужасную недавнюю минуту.
Она держит
человека между двух стульев и отнимает у него всякую возможность
действовать в каком бы то ни было смысле.
Нет! я знаю одно:
в бывалые времена, когда еще чудеса
действовали, поступки и речи, подобные тем, которые указаны выше, наверное не остались бы без должного возмездия. Либо земля разверзлась бы, либо огонь небесный опалил бы — словом сказать, непременно что-нибудь да случилось бы
в предостерегательном и назидательном тоне. Но ничего подобного мы нынче не видим.
Люди на каждом шагу самым несомненным образом попирают идею государственности, и земля не разверзается под ними. Что же это означает, однако ж?
— Как тебе сказать? С непривычки оно точно… опасаешься немного, ну а потом видишь, что другие
люди не боятся, и сам станешь посмелее… Много там, братец мой, всякой всячины. Придем — сам увидишь. Одно только плохо — лихорадка. Потому кругом болота, гниль, а притом же жарища. Тамошним-то жителям ничего, не
действует на них, а пришлому
человеку приходится плохо. Одначе будет нам с тобой, Сергей, языками трепать. Лезь-ка
в калитку. На этой даче господа живут очень хорошие… Ты меня спроси: уж я все знаю!
Действительно, княгиня Засекина не могла быть богатой женщиной: нанятый ею флигелек был так ветх, и мал, и низок, что
люди, хотя несколько зажиточные, не согласились бы поселиться
в нем. Впрочем, я тогда пропустил это все мимо ушей. Княжеский титул на меня мало
действовал: я недавно прочел «Разбойников» Шиллера.